Женевский экспресс рванулся из Лондонского вокзала. Несколько минут огни парижских окраин мелькали за его окнами, и потом он вдруг, словно пружина, вырвался в темную ночь. Толчки перешли в ровное ритмическое движение, шум колес и стук буферов слились в непрерывный гул. Миссис Тезигер уже заснула на верхней полке своего купе. Шум поезда ее не беспокоил.

Отделение спального вагона было самым постоянным домом миссис Тезигер – за много лет, чем она хотела бы признаться. Она проводила жизнь в гостиницах, с дочерью, в качестве спутницы. Зимою – в Вене или в Риме, весною – в Венеции или в Константинополе, в июне – в Париже, в июле и августе – на морских курортах, в сентябре – в Эксе, осенью – снова в Париже, но всегда она возвращалась в спальный вагон. Это была единственная комната, давно знакомая и всегда готовая для нее. И хотя вид за окнами менялся, это было единственное помещение, всегда имевшее тот же вид, то же ограниченное пространство, ту же меблировку – единственная комната, в которой она чувствовала себя, как дома, как только в нее входила.