Читать книгу Убийство вне статистики онлайн

10 страница из 61

И тут я вспомнил слова из стихотворения российского поэта Некрасова, которые он написал в то время, когда сам лежал на смертном ложе:

• Скоро стану добычею тленья.
• Тяжело умирать, хорошо умереть;
• Ничьего не прошу сожаленья,
• Да и некому будет жалеть.

* * *

• Умираю, как жизнь начинал.
• Узы дружбы, союзов сердечных —
• Всё порвалось: мне с детства судьба
• Посылала врагов долговечных,
• А друзей уносила борьба.

• Песни вещие их не допеты,
• Пали жертвой злобы, измен —
• В цвете лет; на меня их портреты
• Укоризненно смотрят со стен.

В жизни всегда будет зло и добро, свет и мрак, жизнь и смерть.

Вот часть кладбища, где захоронены жертвы Холокоста. До 1943-го в моём родном городке жило 50 % евреев, 35 % поляков, 15 % украинцев. Но нацистов не устраивало живое еврейское население, и они решили всех их убить. В годы Второй мировой войны, во время нацистской оккупации, в июле 1943-го нацисты в моём городе свезли всех евреев на высокий холм за городом. От новорождённых до стариков. Всех расстреляли и закопали. Местные жители запомнили исполнителя расстрела несчастных – эсэсовца из зондеркоманды. Он сидел за столом, на котором стоял пулемёт, на руках у него были белые перчатки и на столе стоял термос с кофе, и палач в перерывах попивал кофе, держа его руками в белых перчатках и выполняя свою гнусную работу. В ямах, засыпанных землёй, над убиенными ещё трое суток шевелилась земля. Матери с дочерями сплелись вместе косичками, чтобы после смерти могли их по этому признаку идентифицировать, что они родные. Нереальная, трагическая, нечеловеческая фантасмагория. Всех других жителей города – от детей до стариков, украинцев и поляков – заставили смотреть на расстрел этих невинных и несчастных людей. Маме моего учителя по истории, которой тогда было десять лет, тоже пришлось смотреть эту бесчеловечную масакру. Потом эта десятилетняя девочка от увиденной масакры целый месяц заикалась.