Читать книгу Мы были первыми. Воспоминания офицера ПРО онлайн

3 страница из 18

И дела находились, и спортом занимались, и просто бездельничали. А уж в столовой раздолье. Дело в том, что столы в столовой в выходные накрывались на всех, хотя примерно одна треть курсантов была в увольнении. Смотришь, а за курсантским столом сидит один или два курсанта, а стол накрыт полностью, на четверых. А то и вовсе за столом никого нет. Такой был порядок и он строго и неукоснительно выполнялся. В столовой всегда был строгий порядок. Кормили курсантов весьма недурно. Мясо, котлеты внушительных размеров, отличный плов, емкие первые блюда. Все это было обычной нормой для курсантского стола. За полной выкладкой блюд следили строго, все выдавалось по норме, все было горячим и свежим. Ну а остатки, которые оставались, особенно после выходных, не выбрасывались, а шли на корм свиньям, которых было целая ферма. Их, свиней, строго охраняли. Даже был ночной пост, на который по ночам выставлялся часовой. И ему вменялось в обязанности периодически заходить и проверять этих животных прямо в свинарнике на их, собственно, наличие. Помню прекрасно начальника столовой. Такой строгий и седой капитан, участник войны. Штат поваров был гражданским, отсюда и отменное качество приготавливаемых блюд. Так что, голодными мы не ходили. Да и какие то деньги водились у нас. Ведь нам выдавалось жалование, которое, кстати, росло по курсам учебы. Курсант вполне мог себе позволить купить и булочку, и сладкий пончик, и еще более сладкую сгущенку. И все это запивать сладким лимонадом. Купить все это не было проблемой. Был и магазин военторга, было и куча буфетов, и столовая для офицеров и служащих училища. В месте расположения училища был расположен и жилой корпус для проживания всей многочисленной обслуги процесса учебы. От мест проживания курсантов, от учебных корпусов и специальных площадок для профильной техники разделяла внутренняя проходная. Через нее можно было пройти в большой военторговский магазин. Понятно, что мы, курсанты, составляли значительную часть посетителей магазина, поэтому проход нам был официально разрешен. Ведь за нами нянек не было. Все нужное мы приобретали сами, за свои кровные. По мелочам, конечно. Зубная паста, щетка, носовой платок, крем для обуви, асидол. Сейчас многие и не знают, что это за штука, асидол. А это специальная жидкость для чистки и полировки всяких там металлических предметов. Например, бляха ремня, металлические пуговицы. Для чистки сапог применяли обычный сапожный крем, щетку и специальную бархотку для наведения блеска на обуви. Как правило, бархотка у каждого была своя, личная. Что еще было у нас из личных вещей. Обязательный спортивный костюм со спортивной обувью, например, кеды. Костюм, конечно, простенький, не дорогой. На дорогой у нас и денег не было, да и костюмы эти были всегда дефицитом. Все это хранилось в специальном шкафу с перегородками по числу курсантов взвода. Шкаф этот был прямо в казарме в спальном помещении, под рукой. Кстати, в спальном помещении стояли и шкафы для личного оружия курсантов. Назывались они, правда, не шкафами, а пирамидами для оружия. В наше время это были СКС – самозарядный карабин Симонова. Пирамида эта никогда не закрывалась, прикрыты были только створки. Карабины ставили в свои гнезда, а для удобства там была бирка с фамилией владельца карабина. Поэтому при тревоге не создавалась толпа и давка, курсант самостоятельно брал свое оружие. Хранились здесь и противогазы, подсумки для патронов. На протяжении службы многое было связано с оружием, правилами его хранения. И интересно проследить историю этого вопроса во времени. Как я уже говорил, пирамиды с оружием были всегда открытыми, никакой сигнализации не было. Нам в те времена просто доверяли. Отсюда и караулы с настоящим оружием и патронами. Это Вспоминается отдельный сторожевой пост в районе Гуйвы. Пункт проката или кинобудка. А это было уже вне стен училища. Так вот, караул, в составе начальника и трех караульных, отправлялся на целые сутки и охранял этот пост. Как правило, это был зам комвзвода и тройка курсантов. Несли службу, как полагается, согласно УГиКС. И никаких проблем, никто никуда не сбегал, тем более с оружием. Раз в сутки наведывался дежурный по училищу для проверки. А так все было для нас самостоятельным. Так вот, если проследить историю хранения оружия в войсках. Вначале закрыли все оружейные пирамиды на замки и печати. Далее оградили железными решетками с глухими замками. Но и это еще не все. Оружейные комнаты сделали отдельными, навесили на них сигнализацию с выводом на пульт дежурного по части. А если оружейную комнату надо открыть, что бывает сплошь и рядом, то надо получить разрешение этого же дежурного для открытия. И вскрывать комнату и пирамиду можно только при нем. Вот такая волокита с оружием стала в более поздние времена. Но продолжим говорить об устройстве быта курсанта. Для хранения выходной формы одежды, для личных вещей была предусмотрена специальная кладовая – каптерка, которой управлял каптер под неусыпным оком старшины батареи. Что еще было в курсантской казарме. Главное и самое большое, это спальное помещение. Я бы даже сказал спальные помещения. В большом отсеке казармы было четыре маленьких отсека, отдельные по количеству взводов батареи. В нашем отсеке койки для сна были двух ярусными. Две койки впритык снизу и две также впритык койки сверху. Далее проход и дальнейшая четверка кроватей. Мне лично досталась койка на втором этаже, то есть верхняя. Вполне нормально и комфортно. Правда, было некоторое неудобство на первых порах. Дело в том, что через большие окна спального помещения, в глаза падал свет от светильника, который размещался на дорожке к управлению училища. Но неудобство это было только на первых порах. Потом к свету фонаря привык и он уже не мешал. А далее и вовсе верхнего яруса не стало, верхних жителей переселили вниз. Спалось нам, по крайней мере, мне и большинству ребят, отлично. Ведь курсантская жизнь расписана чуть ли не поминутно, все время в деле, все время чем то обязательно занят. И за этот напряженный день так намотаешься и набегаешься, что только и ждешь отбоя. Лег, перекинулся парой слов с соседом Колей Савчуком, повернулся на бок и все. Спишь как сурок до самого подъема. А это шесть часов утра. А отбой всегда по распорядку в двадцать два ноль ноль. Восемь часов крепкого сна без всяких там кошмаров и сновидений. И так повторяется каждый день. Втягивались в этот напряженный ритм и считали это обычным делом и нормой. В казарме было вполне сносно и комфортно. Перед кроватями большие окна во двор, рядом стулья, на которые можно и присесть. Ложиться на кровати, особенно в рабочие дне, запрещалось. Ну а в выходные эту вольность мы себе позволяли. В выходные и начальства поменьше, да и старшина особенно не придирался. Старшины то бывали всякие. Но наш, Володя Олейник, был вполне нормальным парнем и старшиной. Хотя он был постарше нас, так как поступал в училище с войск. А то ведь бывали случаи, что после выпуска некоторым старшинам и физиономии набивали. Но я про курсантский быт. Что еще нужно молодому и здоровому организму. Конечно же, вода. Совмещенный с туалетом большой умывальник находился вне спального помещения. Вышел с казармы и через лестницу попадаешь прямо и в туалет, и в умывальник. Вода, конечно, была только холодная. Куча холодных кранов и за перегородкой все атрибуты туалета. Вот и все наши удобства. Но ничего, перед сном обязательно мылись, особенно ноги. Ведь весь день приходилось быть в сапогах невзирая лето за окном или зима. И особенно простудами не страдали. Мы и толком то не знали, где там госпиталь или медсанчасть. Ну а смена постельного белья и нашей нижней одежки проводилась в банный день. Строили всю батарею и с песней вперед в баню. Баня находилась вне стен училища. С таким вот днем у меня есть свой особый случай. Как я его называю, курьезный случай. Этот случай – курьезный, почти невероятный, со мною, все же, произошел. А было все до банальности просто. Как обычно, раз в неделю, водили нас, курсантов уже третьего курса ЖКВУ, в баню. Помылись как обычно, переоделись в чистое белье, оделись в форму. А дальше, когда надо надеть ремень, оказалось, что ремня то и нет. Кто то его своровал. Ведь вся одежка лежала, открыто, без всяких замков и запоров. Вот кто то и стащил мой ремень, там ведь мылись не только мы со своей батареей. Ремень свой, конечно, знал прекрасно, кожаный, слегка потертый, ведь носил его уже третий год. Кожаный ремень по нормам выдавался раз на всю учебу, то есть на три года. Да еще и примета на нем была – три зарубки на бляхе, по числу годов учебы. В общем, свой ремень я знал и всегда узнал бы его. Короче, пошел я в казарму без ремня. Но надо что то делать, без ремня ведь не положено. Я и подумал, раз у меня стащили, вот и я сделаю то же самое, вот и будут квиты. Правда, не совсем справедливые. Но об этом не думалось. Утром следующего дня, еще до общего подъема, встал и пошел в другую казарму, на второй этаж с торца. Открыл дверь тихонько, все спят, возле тумбочки стоит дневальный. Все как положено в армейской, а точнее в курсантской жизни. Обычно курсантская форма сложенная лежит на табуретке возле кровати, а сверху формы обязательно лежит ремень. Таков был порядок, и он всегда выполнялся. Подошел я тихонечко к крайней кровати, взял без разбора первый, попавшийся мне ремень, и ушел в свою казарму досыпать. И каково же было мое удивление, изумление, когда я утром одевал этот ремень. Присмотрелся внимательно, а это мой, тот самый мой ремень, который накануне у меня стащили. Вот такие чудеса случаются в жизни.