– Может, ты все-таки объяснишь мне, какого лешего мы пришли сюда? – спросила у Эванс привлекательная темноволосая девушка, стоявшая рядом с ней.

Ею была Мира Либерсон – университетская подруга Эванс и по совместительству красавица еврейского происхождения, во внешности которой нашли отражение черты, относившиеся к ее этническим корням: волосы цвета вороного крыла, густые длинные ресницы, обрамляющие медово-карие глаза, фарфоровая кожа, полные чувственные губы. Мира выглядела слегка неуместно посреди подворотни старого города, особенно если учитывать тот факт, что выглядела девушка, будто только что вышла из салона красоты, одетая в трикотажную мини-юбку, черную кожаную куртку и в обувь на высоком каблуке.

– Почему мы роемся в мусоре посреди белого дня в подворотне Северного Нордэма? – голос Миры звучал недовольно и с нотками брезгливости, но чего в нем не было, так это и тени удивления.

– Нет, я, конечно, привыкла к твоим заскокам типа: давай узнаем, сколько жира в белке, давай выкопаем вооот такую яму воооот в этом месте, чтобы чего-то там проверить, но сегодня ты превосходишь саму себя, Амелия! Ты просто на высоте! – Либерсон вздохнула, натянула третью по счету пару резиновых перчаток и переступила через разбросанные по подворотне мусорные баки.