Читать книгу Королева красоты Иерусалима онлайн
30 страница из 171
И в самом деле, хвала Всевышнему, не много прошло времени после свадьбы, и я зачала. Как же мне нравилось быть беременной, Габриэла! Даже Меркада, моя свекровь, с которой я никогда не знала легкой жизни, была со мной добра. Она и все остальные родственницы баловали меня медовыми конфетами, чтобы родился сын, чтобы не родилась, боже упаси, дочь.
О мертвых не говорят плохо, но моя покойная свекровь Меркада никогда не упускала случая воткнуть мне нож в спину. Или в сердце. Но тогда, в первую мою беременность, она как раз заботилась, чтобы все окружали меня любовью. О чем бы я ни попросила, мои просьбы выполнялись, даже самые странные: известно ведь, что если откажешь беременной женщине, то ребенок может родиться уродливым, с пятном на коже. Я просила зимой винограду и сабрес[21]. Ну где они возьмут мне виноград и сабрес, если на улице ливмя льет? Зато цитроны мне приносили в изобилии. Потому как у нас верили, что цитроны – особенно их пупочка – верное средство для рождения сына.
А когда наступил срок родов, Габриэль и все мужчины нашей семьи поспешили в синагогу – молиться о благополучии моем и младенца. А я осталась дома с акушеркой и женщинами нашей семьи с Меркадой во главе, и крики мои в ту ночь были слышны от нашего дома в Старом городе до Нахалат-Шива в Новом городе, и я тужилась, и тужилась, и тужилась, пока душа у меня едва не вышла из тела – еще до того как вышел младенец, и когда я уже уверилась, что Всевышний забирает меня к себе, родился мальчик. И Меркада распахнула двери и закричала: «Бьен насидо!» – родился к добру, и стоявшие за дверью люди со всего квартала закричали ей в ответ: «Сано ке сатэ!» – пусть будет здоров. А акушерка взяла ребенка, вымыла его, запеленала в белое полотно и положила мне на грудь. И прежде чем я успела поцеловать его в рыжие волосики, Меркада забрала его у меня и крикнула детям бежать поскорей в синагогу и позвать Габриэля, пусть придет посмотрит на своего первенца. И когда Габриэль пришел, он взял из рук Меркады младенца и держал его так, будто это дорогой хрустальный сосуд, который может в любую минуту сломаться, если сдавить его слишком сильно. И он прижал его к сердцу и возблагодарил Всевышнего. И только тогда он вспомнил обо мне, что лежала, словно мертвая, в простынях, и в первый раз в нашей жизни поцеловал меня в лоб.