Остаток дня Кромм читал в полюбившемся кресле и завалился спать рано вечером из боязни слишком нагрузиться и уйти в пьяный штопор. Ночью грохотала гроза, но он спал без задних ног, лишь пару раз вставал, чтобы попить холодной воды из кувшина на подоконнике. Утром он привёл себя в порядок и с удовольствием побрил голову, после бритья он всегда чувствовал себя обновлённым, словно змея, сбросившая старую кожу. Его любимый синий жилет, отпаренный и отглаженный, висел на спинке стула, рядом на столе лежали его карманные часы, о которых он просто-напросто забыл в этой суматохе.

Напевая, Кромм спустился вниз по широкой лестнице, поздоровался с Парвине и двинулся было к двери, но женщина забежала вперёд, уставила руки в боки, наклонила кудрявую голову и спросила: это куда вы собрались, мужчина? Я же расплатился, пробормотал Кромм, но Парвине погрозила ему пальцем и сказала: а завтракать кто будет? Муж прибьёт меня, если узнает, что я отпустила вас голодным. Кромм вздохнул: он на тебя надышаться не может, чего это он бы тебя прибил? Но Парвине всё-таки заставила его съесть яичницу из трёх яиц, два помидора, две сосиски, горку красной фасоли в соусе, четыре куска бекона, два ломтя пшеничной лепёшки, и белый тост, намазанный с одной стороны печёночным паштетом, а с другой ягодным джемом.