Читать книгу Дети единорогов: Дневник Первого онлайн

27 страница из 44

Что же повлияло на запахи? Мысль Сэма о том, что у Ляли произошли некие неизвестные изменения в крови, с чем мы раньше никогда не сталкивались, оказалась неверной. Будь оно так, я бы тоже учуял что-то странное, а для меня Ляля просто пахнет как человек с моей кровью, несколько сильнее, чем большинство людей, но это нормально, тем более что по опыту у мастеров своего дела запах всегда ярко выражен. Скорее изменения произошли не в Ляле, а в Сэме, от этого и он чувствует, что-то из ряда вон, и я его чую, да так, что до меня это доносится, когда я на площади стою. Таинственное это проклятие, мы вроде выяснили какие-то законы, по которым оно существует, а вроде Сэм делал всё то же, что и раньше, ничего нового не ел, ничем не мазался, себя ритуалам не подвергал, да и нечему пахнуть, своей крови у него не появилось, а чужую в телах проклятых мы почему-то не чувствуем. Может, он выяснил что-то важное касательно избавления и сам этого не понял, ну, или просто мне не рассказал? Надо будет поделиться с ним этой догадкой, и той, что это может быть признаком какой-то болячки. Хотя вторая мысль его, наверное, уже посещала. Кстати, меланхолия кушала меня зря: Сэм сам недавно осознал ужас наших деяний. Не знаю, что на него повлияло, с Лялей он, естественно, воспоминаниями о таких вещах не делился. Могут ли одни только чувства к женщине сделать человека, переставшего видеть проблему в том, что он идёт на смертоубийства? Пока выходит, что да. И видно, что это именно то самое. Мы вчера забылись за разговором, захмелели. Так, когда Ляля пришла, Сэм очень долго и, главное, искренне извинялся за то, что ее не встретил, не помог, хотя такой договоренности не было, и никакой обиды – тоже. Написал и самому смешно: «Сэм извиняется». Ну что за глупость? Буду это читать, когда дневник закончу, и не поверю. А так оно и было.