После обеда меня клонит в сон. Моя секретарша Тами разбирает корреспонденцию, а я отвечаю только на срочные звонки, одним глазом (раскрыть оба – выше моих сил) просматривая газеты.

Начинаю обычно с «Едиот ахронот» – заголовки на первой полосе у них точнее отражают содержание статей. Возможность создания правительства национального единства. Операция «700» на дорогах Израиля. В Рамалле убит палестинец, продававший землю евреям. Иерусалимский «Бейтар» стал чемпионом страны по футболу.

Звонок телефона прозвучал, когда я пытался прочитать фамилию арабского торговца, убитого людьми Раджуба. Аль-Мохейри? Или Аль-Махр? Может, Аль-Мухар?

Я поднял с трубку.

– Цви, – это был голос моей секретарши. – Пришел господин…

– Хузман, – подсказал мужской голос, у меня в приемной отличный аппарат, слышно каждое слово, даже если оно сказано на расстоянии трех метров от микрофона.

– Господин Хузман, – продолжала Тами. – Он просит, чтобы вы его немедленно приняли по делу, не терпящему отлагательств.

«Дело, не терпящее отлагательств» – фраза не из лексикона Тами. Обычно она говорит «очень срочное дело». Значит, просто повторяет слова посетителя. Могла бы, кстати, вообще не открывать дверь, на которой висит надпись «перерыв с 2 до 4».