Читать книгу Что мне сказать тебе, Мария-Анна онлайн
9 страница из 157
– Принц болен? – Спросил молодой человек.
– Говорят очень тяжело, едва встает с кровати и бледный как снег. Я говорил с Пилем-акробатом, его труппа совсем недавно была в столице и там все это знают. Видит Бог, я вовсе не радуюсь тому что ребенок заболел, но клянусь Пресвятой Девой, его мать заслужила это. Кости нашего мертвого короля взывают к мести.
Дальше трое мужчин продолжили свой путь в молчании, даже всегда неунывающий жизнерадостный Жийом притих и сидел о чем-то задумавшись.
2.
Мария-Анна сидела на мягкой скамейке, привалившись к стенке своей роскошной кареты и неотрывно глядела через венецианское стекло на проносящийся мимо однообразный лесной пейзаж.
Марии-Анне было очень тревожно. Тяжелые гулкие мысли метались в её голове. Не в силах успокоиться и сосредоточиться на чем-то одном, она думала то о Роберте, своём несчастном больном сыне, то о неприятных словах Риши, страшной ведьмы из Даргобурского леса, такой же древней как сам этот лес, то об узнике в тюрьме Сент-Горт на Бычьем острове. И страх сжимал её сердце. Но она не понимала до конца чего именно она боится. Смерти сына? Дурных предсказаний ведьмы? Или взглянуть в глаза узника из тюрьмы Сент-Горт? Вроде бы всего этого сразу и чего-то еще большего. Мир, который всегда казался таким простым и ясным, который, как ей представлялось, она вполне может контролировать вдруг перестал быть таковым. Она всегда знала чего она хочет в этой жизни. И получала это. И когда она стояла рядом с постелью своего умирающего супруга, благородного короля Джона, бережно держа его пылающую руку и с нежной любовью взирая на его изможденное вспотевшее лицо с красными пятнами горячки, ей было совершенно ясно что всё что происходит это правильно и мудро, ибо такого её желание. И глядя на высокий лоб своего мужа-монарха, она неторопливо размышляла о том какой великой королевой она будет, когда не станет короля. Всё так и получилось. Уже одиннадцать лет она единолично повелевает громадной страной и трубадуры, труверы и менестрели во всех концах Европы поют о том, что нет на свете прекрасней королевы, и справедливей нет, и беспощадней чем та, которая зовётся Марией-Анной. О да, она умела быть беспощадной. И все они, все, и коварные интриганы-кардиналы, и холеные напыщенные советники-министры, и своевольные гордые северные бароны, и заносчивые армейские маршалы, и строптивые мятежные магистры-рыцари, и жадные евреи-ростовщики, и даже высокомерные папские легаты, все они в конце концов склонились перед ней, признали её силу, её право быть над ними, стоять выше них и повелевать. Она умела быть беспощадной, беспощадной и жестокой. И с блуждающей недоброй улыбкой на красивых пунцовых губах, она вспоминала как в Сюр-Мере пылали корабли наглых еврейских купцов, посмевших не платить налоги которые она придумала для них; как в Гиклане корчились у её ног и молили о пощаде разрываемые на части бунтовщики-бароны; как извивался и выл посаженный на кол Саже Леврон, прозванный Принцем воров и решивший что это он повелевает столицей страны, а не она; как неистовствовали и с пеной у рта проклинали её имя сжигаемые на кострах мятежные магистры могущественных рыцарских орденов; как в Ниварре вдоль Поненской дороги стояли на коленях сотни и сотни изменников, предавших свою королеву и перешедших на сторону испанцев и как она шла по этой старой, проложенной ещё римлянами, дороге вместе с командой палачей и те по её знаку огромными мечами разрубали предателей. Она не боялась крови, не боялась становиться причиной страданий и смерти других, не боялась их злобы и проклятий, она знала что у неё великая судьба, она больше и значительнее чем все эти кардиналы, бароны и магистры вместе взятые. Ей казалось что весь мир стоит перед ней почтительно склонив голову и ждёт её приказов. Но теперь это удивительное восхитительное ощущение померкло, рассеялось, стало призрачным. Вроде бы всё осталось как прежде и тем не менее что-то неуловимо переменилось. Словно этот самый мир, эта огромная Вселенная, смотрят на неё уже не почтительно и выжидательно, а насмешливо и глумливо.