Читать книгу Еда и патроны. Прежде, чем умереть онлайн
94 страница из 168
– Формулу азотного топлива знаешь?
– Нет, умоляю, – сложил ладони бородач. – У меня семья. Их казнят, если…
– Понял. Станислав, – дал я отмашку нашему любителю высвобождать содержимое замкнутых объёмов, и серое вещество талантливого сказителя воссоединилось с родной землёй.
Глава 9
Говорят, все люди делятся на условных «овец» и «волков». Первые – рождены безропотно подчиняться, вторые – доминировать. Обычно после такого прогона доморощенный философ добавляет: «Тебе решать, кем быть». Серьёзно?! Я вот что скажу – этот хуеплёт определённо нуждается в прослушивании интенсивного курса по теме «От альфасамца до подноготной грязи за один шаг». Нет никаких «волков» и «овец», на самом деле все люди равны. Я отнюдь не наивный утопист, вооружившийся идеями демократии, просто считаю, что возвышать чуть менее жидкое говно, над чуть более жидким – глупо, особенно с учётом того, как легко меняется консистенция этого вещества под воздействием внешних факторов. Многие могут мне возразить: «Ну, как же так? Есть и хорошие люди, добрые, честные, бескорыстные». А я отвечу: «Конечно, они повсюду, и чем вы тупее, тем их больше». Иногда даже мне – каюсь – может показаться, что кто-то из прямоходящих приматов достоин иного отношения, нежели прочие, но стоит провести с ним чуть больше времени, и наваждение рассеивается. Я прав, уверен, что прав, но всё же в этом споре у моего оппонента есть сильный козырь – Ольга. Не могу понять, что с ней не так. Она ни добра, ни честна, и ни на секунду не бескорыстна. Назвать её хорошим человеком означало бы солгать самому себе, а на такое я пойти не могу. Она не друг мне, и будь я проклят, если допущу подобное скотство. Но всё же мне не под силу вписать её в свой Кодекс. Она – кислота, разъедающая фундамент моего миропорядка. Временами она меня бесит, но мне ни разу не хотелось её убить, разве что придушить немного. Понимаю, что глупо, странно и нездорово, но одна только мысль о её смерти доставляет мне боль, словно это разрушит мою связь с чем-то неизъяснимым, чего нельзя осознать, пока не лишился. Какая-то неведомая херня поселилась во мне вместе с появлением Ольги, росла внутри, и теперь, боюсь, её не вытравить. Кто сказал «любовь»?! Нет, эта пошлая дрянь для бесхребетных слюнтяев, между нами совсем другое. Быть может, дело в родственности душ? Быть может, дело в том, что мы оба – «волки», которых изменит только смерть. А может, эта патетическая хуйня замешана на химии с психопатией, и хороший электрический разряд в височные доли мозга легко разорвёт все надуманные связи, нити и прочую возвышенную поебень.