Читать книгу Барракуда онлайн
8 страница из 11
Глава 2
Долгая дорога и заботы, связанные с переездом, окончательно измотали Николая Петровича, хотя основные тяготы легли, конечно, на плечи жены. Только обустроились и слёг. Будто дожидался. Слёг и больше не вставал. Боль в спине не давала покоя ни днём, ни ночью и вся жизнь не только больного мужа, но и Марии Ивановны, превратилось в одно нескончаемое страдание. Попытки врачей хоть чем-то помочь отставному подводнику ни к чему не приводили, поскольку даже в Военно-медицинской Академии, куда его в конечном счёте вынуждены были положить, не смогли точно определить диагноз и всё лечение сводилось к череде госпитализаций и постоянному приёму обезболивающих препаратов. Не знавшая отдыха Мария Ивановна, получала передышку только тогда, когда Николая Петровича увозили в Питер. На этот раз увезли надолго. Несколько дней отсыпалась, восстанавливая силы, но только пришла немного в себя, ужаснулась. Ужаснулась, поняв, что без мужа, который за долгие годы стал смыслом её жизни, перестала понимать, зачем живёт. Как в стену упёрлась. Да и не в стену даже, потому что стена это всё-таки что-то, что можно попытаться преодолеть. А тут упёрлась во что-то, что и объяснить себе не могла. В какое-то ничто. В пустоту, которую, как ни крути, ни обойти, ни объехать, потому что она повсюду. И мало того, что повсюду, она и в саму Марию Ивановну каким-то образом проникла. Вязкая, пугающе непонятная и равнодушно безжалостная. Пытаясь разобраться в причинах возникшего чувства, поняла вдруг, каким-то своим женским необъяснимым чутьём, что уходит Николай Петрович. Навсегда. Поняла, что живым из Питера уже не вернётся. И ни слезами, ни уговорами этого не изменить. Не от него это зависит. И не от неё. Поняла и обиделась. На кого? Тогда, в первый раз, обиделась на род людской, а сейчас и сама не знала, на кого. На весь белый свет! Обиделась и впала в прострацию. Без мыслей и желаний. Одно безразличие осталось. Телевизор не включала вовсе. Садилась у окна в кухне и тупо, не моргая, глядела в никуда, и только назойливой мухой гундевшее радио безуспешно пыталось доказать, что есть вокруг ещё что-то, кроме этой пустоты. Немного оживала перед выходными. В пятницу собиралась и ночным поездом уезжала в Питер навестить мужа. Останавливалась на ночь с субботы на воскресенье у младшей сестры, жившей с многочисленным семейством в родительской квартире. Два выходных дня, с утра до вечера, проводила у постели бесчувственного Николая Петровича. Причину болезни, наконец-то, установили. Рак в последней стадии. Заключение о том, что летальный исход неизбежен, врачи от Марии Ивановны не скрывали. Предложили ввести мужа в искусственную кому, чтобы избавить от накачивания наркотиками и постоянных мучений. Дала согласие. Приезжая в госпиталь, молча сидела у постели, погружённая в себя, и безустанно смотрела на мужа. Прощалась. Очень боялась, что скончается при ней, поэтому каждый раз перед уходом украдкой облегчённо выдыхала, и понуро покидала палату. К сестре перед отъездом не заходила. Зачем? Выслушивать пустые советы народных целителей и такие же пустые соболезнования? И без них тяжело. Обратный билет брала заранее. Приезжала на вокзал прямо к отходу поезда и возвращалась обратно. Возвращалась и снова окуналась в пустоту. Включала радио, садилась у окна и замирала.