Лучше бы я умер… Очень жаль, что я такой здоровый. Сегодня аппарат ксенологов снова разладился, началась искусственная агония и продолжалась дольше, чем вчера, но потом закончилась, словно отрезало.

Я очнулся в камере, на полу. Мой разум снова работал ясно, только болели предплечья и ребра – я помял их сам, когда дергался в захватах. Рядом крутился знакомый Дознаватель – черт его знает, когда он успел появиться.

Почтенный работник БКС смотрел на меня с досадой и как-то странно двигал пальцами. Казалось, невзирая на статус, он собирался погрызть собственные ногти. Врач замер рядом, его профессиональное лицо не выражало ничего нового.

– Он выглядит… усталым, помятым, – раздраженно пожаловался Дознаватель и указал на меня мизинцем (ноготь он все-таки надкусил). – Сделайте что-нибудь, поправьте положение.

– Я доктор, а не стилист, – с внезапной грубостью ответил работник медицины.

– В стилисты пойдете, когда вас уволят…

Они тихо переругивались, потом пришли незнакомые люди, помогли мне подняться, и я даже, вроде, пошел – почти сам. Потом понял, что уже не иду, а стою под душем. Вода текла по мне на пол и уходила в круглое, вроде воронки, отверстие.